Первый опытНесколько рассказов которые я написал шесть лет назад и которые публиковались на www.domina.ru пока не были сняты из-за наличия несовершеннолетних.
Пишу о своём любимом фетише - пеленании в простыни и одеяла, укутывание платками, ролевых играх в "Дочки-Матери"...
Некоторые моменты я переписал бы по-новому но вместо исправления старых работ я недавно написал и опубликовал новые рассказы.
Кое кому такие рассказы - по теме и даже нравятся :)
Основание (реальное)
Прежде всего я, конечно, сознаю все свои странности, помогающие мне жить...
В моем случае я смог до всего додуматься и доэкспериментироваться самостоятельно, начав в десятилетнем возрасте и до сих пор не закончив. К вопросу о платках я, во всяком случае и со всей безусловностью... отношусь!
Я даже помню с чего все начиналось. Моя мамочка очень уж заботилась о том чтобы зимой я не простудил ушки и, соответствующе, сначала укутывала мне в детском возрасте голову платочком, поверх уже одевая мне шапку в холодное время года. Так же она укутывала мне голову платком на ночь после ванной или если я простужался и должен был сидеть (лежать) дома.
В общем, когда я подрос слегка и такой метод предохранения был незаметно устранен, мне вскоре стало чего-то не хватать.
В том же детском возрасте я обнаружил что мне нравятся девчонки и то как они одеваются; соответствующе стал завидовать их нарядам, в основном - платьям, юбочкам, гольфикам, платочкам и бантикам. Ну и, потихоньку, стал примерять мамины белье и одежду, в условиях глубокой и тщательной конспирациии.
Поскольку обнаружилось, что не повязав себе голову платком на девочку я в любом случае не походил, то вскоре я укутывал себе голову (для надежности наверное) не одним, а несколькими платками, в разных стилях.
Мое раннее увлечение фотоделом было обусловлено тем фактом, что я хотел изучать свое 'альтер эго'. Все же ни одна из проявленных мною фотопленок и фотографий на этом свете долго не задержались, поскольку я рано ознакомился по фильмам и книжкам с таким понятием как улики. Но я точно выглядел-таки этакой пай-девочкой! И в куклы играл, в 'дочки-матери', опять же тайком, рано научившись зашторивать окна и запирать двери.
Вскоре, укутывая свою куколку, вспоминая 'счастливое детство' когда мамочка так же укутывала меня, обожая ощущать мягкость и плотность платка на голове, я додумался до идеи укутаться самому в простыни и одеяла.
Отсюда развилось в дальнейшем мое здоровое увлечение в дальнейшем как инфантилизмом, так и "mummification". Правда, американские инфантилисты сошли с ума на своих дайперсах, тогда как это-то мне не интересно. А вот укутаться платочками, пеленаться аккуратненько, туго и плотненько в простыни; затем - в одеяло в пододеяльничке белом, перевязаться крест-на-крест шарфами и эластичным бинтом (а то руки потом вовнутрь не просунуть) - это уже совсем другое дело!
Сначала я просто ловил кайф от самого процесса, затем от благого ощущения беспомощности и якобы невозможности освободиться из пелен тугих, в которые меня якобы спеленала в наказание за плохое поведение моя любящая, но строгая мамочка или же соседская девчонка, объект моих любовных мечтаний.
В общем, своего первого сознательного оргазма я достиг именно исходя от страсти по соседке, извиваясь в своем коконе на постели, лицом вниз и почти задыхаясь от духоты, со ртом занятым соской-пустышкой и завязанным поверх парой платков.
С тех же пор я всегда мечтал приобрести соску-пустышку больших, для взрослых, размеров.
А однажды мамочка моя пришла с работы не вовремя...! Я едва успел освободиться из пеленок-простыней и платков, из ночной рубашки. И все равно мамочка, по моему взъерошенному виду и по моей красной роже с непонятными отпечатками, серьезно заподозрила что я занимаюсь чем-то подозрительным. В общем, она решила эту тему не поднимать.
А я все жалел что поторопился, отныне уже представляя себя в фантазиях пойманным с поличным и выдумывая возможные продолжения...
Впрочем, я знал что взрослые меня не поймут. За пару месяцев до этого я отважился попросить бабушку, будучи у нее в деревне во время летних каникул, симулируя простуженное горло, чтобы она укутала мне голову платочком и желательно несколькими; так получил лекцию о том что я уже большой. Вот бы было так, чтобы наоборот! Может, тогда бы я решился открыть свой секрет маме, которая может быть поняла...
Один раз я, пацан тринадцатилетний, одел бабушкин длинный халат задом наперед, обернув его вокруг так, что халат стал подобием платья и подол превратился в длинную юбку, да завязался пояском. Но завязал на узелки, без бантика, так что когда бабушкина квартирантка, девушка лет двадцати, пришла домой и я услышал звук ключа отпирающего дверь, в панике я никак не мог развязать намертво завязавшийся узел, в результате оказавшись в таком виде перед девушкой. Хорошо хоть платок снять и спрятать успел, да ничего из ее одежек на мне не было, так что мне удалось с ее помощью развязать узел, придумав историю на ходу что это я из халата кимоно такое соорудил, как в фильмах про дзюдоистов-самбистов.
А второй раз я, уже в пятнадцатилетнем возрасте, тоже у бабушки, лежал в постели, расслабившись после бурного онанизма, в платочке укутывающем мою голову, когда в комнату... заглянула соседская бабка! Я забыл запереть дверь в дом, а она именно что подкралась незаметно. Не знаю, что уж она хотела подсмотреть и что она рассказала моей бабушке, но она как-то растерялась и лишь пробормотала обращаясь ко мне что... погода, пожалуй, действительно прохладная и... извинилась!
Последствий от этого не было совсем никаких, - я думаю что она моей бабушке так и не рассказала, хотя возможен и такой вариант, что рассказала, а моя бабушка припомнила мои закидончики насчет платочков и... решила промолчать. Она меня очень любила и ни разу ни за что не ругала, умея обходить любые конфликтные ситуации.
Фантазии на темы игр в "Дочки-матери"
В общем, случилась эта история со мной, тогда еще юнцом безусым четырнадцатилетним, во время летних каникул у бабушки, к которой меня мама отправила на все три месяца. Так уж получилось, что с соседскими мальчишками у меня еще по прошлым годам были весьма натянутые отношения, зато сохранились превосходные отношения с девчонками-сверстницами, Аней и Светой, которые жили практически на другом конце села.
С девчонками мы ходили на речку, купались, загорали, играли в карты, прекрасно и беззаботно проводя вместе время. В этот раз все начиналось так же хорошо. Но однажды по дороге к Аниному дому я попал под сильный ливень и, пока добрался, промок до нитки.
Света же с Аней, оставшиеся дома за хозяек до прихода взрослых с работы, к моему приходу уже изнывали от безделья. Во всяком случае я их застал за возней с кошкой, которую они пытались как куклу завернуть в тряпочки какие-то. Кошка вырывалась и исходила мявом, так что когда внимание девчонок переключилось на меня, кошка вырвалась-таки и убежала, причем стало ясно, что поймать ее им уже не удастся.
В общем, сначала меня заставили снять брюки и рубашку, чтоб сочившаяся с них вода не заливала полы. И начав ухаживать за мной девчонки сразу уяснили для себя, что это можно и нужно превратить в развлечение, себе в удовольствие. Если бы я знал о чем они, хихикая, сговаривались, я бы почище той кошки от них обратно под дождь убежал!
Для начала, изображая гипертрофированную заботливость, Света принесла полотенце-простыню махровую и, уверяя меня, что от такого дождя можно запросто простудиться если не принять энергичных мер, в качестве таких мер сначала "прописала" мне усиленное растирание. Она накинула на меня это полотенце, накрыв меня с головой и девчонки, в четыре руки, устроили мне что-то вроде кучи-малы, в ходе которой мы повалились на диван и под конец я запросил пощады, когда уже мы все развеселились и они начали щекотать меня вместо растирания. Но отпустили они меня не раньше чем я пообещал что буду их слушаться.
В общем, вторым номером программы было изыскание подходящей мне одежды и вскоре, уверяя, что я буду приятно удивлен, Света заставила меня зажмуриться и поднять руки вверх. Вот тут-то они с Аней, в один момент, надели на меня одно из Аниных нарядных летних платьев!
И едва я начал было возмущаться, коварные подружки тут же напомнили мне, что я согласился их слушаться и что в любом случае у них никакой мальчишечьей одежды нет. И, не обращая особого внимания на мое смущение и попытки отнекиваться, девчонки продолжили суетиться вокруг меня, пользуясь моментом.
Я опомниться не успел, как Аня уже туго укутала мне голову белым платком и завязала концы платка, укутав мне горло, на шее, на пару узелков, сюсюкая что-то о том, что влажные волосы надо срочно прикрыть пока я головку себе не простудил.
Что-то такое я помнил из времен далекого детства, когда мама мне укутывала подобным образом голову после ванной. Вот и растерялся совсем, а девчонки, пользуясь моментом, уверяя друг дружку, что рукава платья слишком уж на мне длинны и их нужно подвязать, мигом обмотали мне кисти рук широкими полосами розовой ленты, а затем, заведя длинные свободные концы этой ленты назад, связали их на крепкие тугие узлы так, что я мигом обнаружил что мои руки оказались как в наручниках.
Тут уж я начал серьезно беспокоиться и заныл, что с меня их игр хватит и что я иду домой. На что мне было отвечено, что если я очень настаиваю, то в таком виде могу идти домой хоть сейчас, если хочу выставить себя на посмешище...! И когда я, испугавшись, еще и расплакался, Светлана, шантажистка, добавила, что если я надумаю жаловаться сейчас или потом, то они разболтают всем мальчишкам о том какая из меня красивая девочка получается если меня одеть в платье и платочек, а моей бабушке расскажут, что я курил тайком...! В качестве альтернативы предлагалось вести себя смирно, как хорошая девочка и играть с ними, а не искать неприятностей.
В общем, я сдался и позволил им увлечь меня в спальню, где Аня принялась перестилать зачем-то широкую материнскую постель, расстилая простыни то по диагонали, то вдоль, то поперек, доставая дополнительные, когда требовалось, из шкафа.
Светлана же тем временем связала мне другой полосой ленты ноги в щиколотках и по-новой перевязала ленты за спиной, так что теперь я мог свободно держать руки опущенными вдоль туловища, но не мог завести их вперед.
Пришедшая на подмогу подружке Аня, сбегавшая по-быстрому к себе в комнату и вернувшаяся оттуда с полными руками, прежде всего сказала что у нее есть чем меня утешить и, ласково улыбаясь как маленькому, сунула мне в рот детскую соску-пустышку. И, прежде чем я решился возражать, принесенным с собой и свернутым в широкую полосу платком, Аня плотно завязала мне рот, так, что я эту соску даже выплюнуть уже не мог. Другим, большим цветастым платком, она туго укутала мне голову поверх предыдущего белого платка, таким же образом, укутав им и лоб, и щеки, и горло, завязав на узлы за шеей.
Не снижая темпа девчата увлекли меня к постели и, уложив поверх расстеленных специальным образом простыней, принялись меня в них умело, быстро, туго пеленать, сюсюкая как над младенчиком. Но пеленали они куда как более надежно, так что через пять минут я оказался в сплошном коконе, по самую шею укутан, да с головой в платках. Этот кокон они перевязали в районе щиколоток, пояса и у шеи той же широкой лентой розовой крест-накрест.
Любуясь на творение рук своих они остались всем очень довольны. Я же, перестав рыпаться еще на начальной стадии, попытавшись дернуться на этот раз обнаружил, что могу с большим трудом лишь ноги слегка в коленях прогибать и с боку на бок ворочаться. Впрочем, ворочаться-то мне не дали Аня со Светой, велев быть хорошей куклой и не рыпаться.
Вскоре они решили что меня пора кормить. Ох, как им нетерпелось! Для начала Аня принесла детскую бутылочку с соской, на четверть наполненную молоком и, пристроившись возле, развязав мне рот и взяв пустышку, с удовольствием наблюдала как я под ее присмотром все это молоко высосал. А убедившись, что я научился, устроив меня поудобнее, Аня обнажила свою хорошо уже обозначенную грудь и, намазав сосок щедрой порцией сметаны, поднесла меня к своей груди...
И я сначала лизнул, а затем и взял губами... И так далее, все как положено. Затем Аню сменила Светлана.... Девчонки поимели-таки свое удовольствие! Я же от возбуждения даже без помощи рук кончил пару раз! И они это видели, а Аня еще и ругала когда все закончилось, уверяя что платье я сам буду ей отстирывать.
А мне становилось все жарче, все душнее в плотных пеленах, так что когда я в очередной раз запросился на волю, девчата распеленали, развязали-таки меня.
Платье и платки я уж сам снял.
Те же игры... да на новый лад
Случилось так, что моя мама решила уехать со своим дружком на пару дней к нему на дачу отдыхать, договорившись со мной что я вполне смогу эти выходные самостоятельно провести. Конечно, она приготовила мне еды на пару дней, да еще и с соседкой Светланой, толстушкой лет тридцати, договорилась что та заглянет ко мне проверить мои дела.
Так что пришлось дать ей слово что буду вести себя хорошо и что буду слушаться тетю Свету. Причем подразумевалось что если я ее слушаться не буду или чего натворю плохого за время ее отсутствия, то мне потом от мамы крепко влетит.
В общем, через пару часов после маминого отъезда я уже расслаблялся на кухне, куря ее сигареты. Как вдруг ... раздался звук ключа поворачиваемого в замке и в квартиру зашла Светлана, о которой я не то чтобы забыл, но думал что она наведается не раньше чем на следующий день, да и не ожидал вовсе что у нее будут ключи!
Мигом оценив ситуацию Светлана штормом налетела на меня, обвиняя и уверяя что все расскажет моей маме. Сигареты полетели в мусор, а меня, крепко схватив за ухо, Светлана потащила в мою комнату, ругая при этом на ходу и заявляя что теперь она видит своими глазами и убедилась что мне нельзя доверять ни на чуточку и что меня, как дитя неразумное, без присмотра оставлять нельзя ни на минуточку. По ее словам выходило что если мне позволить одному дома безобразничать то из этого явно ничего хорошего не получится, а отвечать за все придется ей, Светлане.
Так что следующим мне было объявлено что я наказан и что она велит мне укладываться спать в постель и не вылазить оттуда. Поскольку требования свои Светлана подкрепляла толчками и подзатыльниками, то вскоре я уже лежал в одних трусах в постели под одеялом, в ужасе думая о том что будет когда моя мамочка узнает обо всем.
Тем временем Светлана собрала всю мою одежду и заперла ее в шкаф на ключ и, пригрозив мне чтоб я не испытывал ее терпения, вышла из квартиры.
А ведь было только час дня! Я-то уж точно не мог усидеть на месте и в постели лежать не собирался. На улице уже было холодно, а отопление еще не включили, так что еще через несколько минут, ища во что бы одеться, я залез в мамин гардероб и по-быстрому оделся в домашний халат махровый.
Через пару минут приспичило в туалет и вскоре, не успел я оттуда выйти, в квартиру ... вернулась Светлана. Я скинул халат прямо в ванной и, думая что все будет в порядке, вышел ... только для того чтобы нарваться на очередной скандал. Светлана орала на меня что я в нарушение наказания смотрел телевизор в гостиной, что нарушаю постельный режим, что я ошибаюсь если думаю что у нее на меня управы не найдется и так далее..!
В общем, оказалось что в этот раз она подготовилась к приходу, прихватив с собой сумку. Из сумки она извлекла несколько широких полос надранных вдоль из простыни и, усадив меня на постель, первой такой полосой по быстрому связала мне ноги в щиколотках. Второй полосой она, завернув мне руки за спину, умело связала их в запястьях. Я чувствовал себя в ее руках совершенно беспомощным, начав ныть что я больше не буду и прося чтобы она меня отпустила. В результате Светлана заявила что слушать мое нытье она тоже не намерена и следующей полосой она туго завязала-забинтовала мне рот, завязав при последнем обороте на узлы под подбородком.
Когда же Светлана извлекла из своей сумки белый платок и стала повязывать мне им голову, я задергался, но в результате схлопотал очередной удар по заднице и выслушал ворчливую лекцию из которой следовало что она намерена уложить меня в постель и обеспечить мне все возможные удобства хочу я того или нет, в том числе и укутав мне голову чтобы я не простыл при такой температуре будучи без движения. В результате через минуту моя голова была укутана двумя платками, как у сельской девчонки зимой, с укутанными лбом, щеками и горлом, с завязанными за шеей на узелки концами.
А Светлана, не снижая темпа, по новой перестелила постель и, уложив меня поверх простыней по диагонали, принялась умело меня в них плотно и туго заворачивать, уверяя при этом что такого неразумного ребенка иначе как спеленав в постели не удержать. Через пару минут я был спеленут по всем правилам и даже более надежно в четыре простыни, а получившийся кокон она перевязала у горла и в ногах полосами материи. Накрыв меня сверху одеялом так что наружу видна была лишь голова в платочках, Светлана, довольная получившимися результатами и своими успехами уверила меня если заметит когда придет обратно, что одеяло не будет лежать поверх меня таким же образом как и сейчас, - она заставит меня об этом пожалеть.
Я же, не в силах поверить в реальность только что происшедшего, лишь слегка рыпнувшись сразу осознал как надежно он меня спеленала. А перевалившись со спины на бок я не смог удержаться и, вместо того чтобы вернуться в прежнее положение, перевернулся на живот. Впрочем испуг от того что я сбил-таки одеяло вскоре сменился облегчением от спадения нагрузки на руки. Мой возбужденный член от такого давления и соприкосновения мигом дал о себе знать возникшим желанием! А зашедшая вскоре в спальню Светлана, не особенно удивившись тому что я и не думал лежать спокойно, придя к выводу что одеялом меня не укрыть, решила меня еще и в одеяло укутать-завернуть. Сказано-сделано. Вскоре она завернула меня в конверт одеялом и перевязала его поверх шарфами.
Я почти тут же, стремясь снизить нагрузку на руки, перевернулся обратно на живот а Светлана не нашла ничего лучшего чем подумать что я прямо у нее на виду решил онанизмом заняться..!
В следующие несколько минут она растяжками-веревками привязала меня за ноги и плечи к спинкам кровати так что я теперь и пошевельнуться не мог и, посоветовав зря не рыпаться, ушла по своим делам, пообещав вернуться к вечеру.
В беспомощном состоянии, в нарастающей духоте, каким-то образом я смог уснуть. Снились мне кошмары, а проснувшись я обнаружил что мне срочно надо в туалет по нужде..!
Вот тут-то я задергался..! Как вы думаете что было дальше..?
В общем, в этом варианте... Светлана пришла вовремя.
И когда она, проверяя мое состояние обнаружила что я едва сдерживаюсь, она... рассмеялась довольно, видя по выражению моего лица мое состояние и понимая насколько я унижен. Впрочем, к этому она явно была готова ибо в следующие несколько минут она, размотав и распеленав меня, на руках отнесла меня в туалет, не развязав мне ни рук, ни ног и, спустив с меня трусы, усадила на толчок. Наблюдая за мной при этом совершенно без малейшего смущения, она заявила что в следующий раз не забудет об подгузниках. И, отнеся меня обратно в постель, снова и по-прежнему туго спеленала... не забыв в этот раз о подгузниках, укутала и увязала. А затем приготовила манную кашу и с ложечки, развязав мне рот, принялась кормить как маленького. Запивать пришлось молоком из детской бутылочки через соску...
А Светлана, подобрев, сказала что если я буду себя хорошо вести то она, при условии что я ее и в дальнейшем слушаться буду, моей маме ничего про мои шалости рассказывать не станет. Конечно я согласился на все, а в результате Светлана ознакомила меня с весьма простыми правилами игры в "дочки-матери", где мне отводилась та же роль маленькой дочки, что я по сути уже играл. Так что вскоре она пристроила меня у себя на руках лицом к себе и, расстегнув ворот рубахи, дала мне грудь как маленькому...
Я делал, что мог и она очень быстро вошла в экстаз. Вскоре она уже сама покрывала мое лицо поцелуями и по-быстрому разворачивала и распеленывала... Но рот она мне зачем-то при этом снова завязала. Мой возбужденный член долго искать не надо было, тем более что трусов на мне в этот раз уже не было. Я и опомниться не успел, а Светлана уже взяла его губами, лаская языком и начав сосать...
Я же мог лишь мычать в свой кляп от удовольствия, кончая!
Затем Светлана перешла к ласкам более общего типа, устроившись сверху и устроив мне такой жаркий секс на следующие пару часов, что я ... (Имел Большое Удовольствие)
Из серии "Дочки-Матери"
Случилась эта история со мной, тогда еще юнцом безусым, четырнадцатилетним, во время отдыха в пионерском лагере. Через неделю после приезда в пионерлагерь меня угораздило простудиться, да так что заболело горло, поднялась температура и опухли какие-то железки под нижней челюстью с обеих сторон. Пионервожатая сразу отвела меня в медпункт и сдала на попечение медсестре Валентине, в полном и единовластном попечении которой находился весь первый этаж здания-корпуса. На втором (и последнем) этаже лишь несколько палат были заняты под склады белья, остальные пустовали.
И я понятия не имел что у Валентины этой с мозгами не в порядке. Она же, смерив мне температуру и убедившись что у меня довольно обычная ангина, осмотрев меня с неким повышенным интересом, взялась за меня всерьез. Авторитарности у нее хватило бы на иную генеральшу, спорить с ней было невозможно. Она так и поставила дело, что никаких моих последующих слабых протестов она практически не замечала, обращаясь со мной как с малолеткой и потенциальным хулиганом, которому нельзя давать спуску.
Для начала она заставила меня выпить несколько таблеток, а затем отвела в туалет-процедурную и велела раздеваться. Сама же приготовила клизму и, устроив меня на кушетке раком, вкатила мне полную клизму так, что я едва сумел добежать до толчка и хлестало из меня "со всех щелей".
Из процедурной, запахнув меня в простыню, Валентина провела меня в душевую где наполнила ванну теплой водой и, как маленького, не давая мне ни малейшего шанса сделать что-либо самостоятельно, безо всяких нежностей профессионально вымыла с ног до головы.
Лишь изредка слышалось от нее ворчание о том что ребенок совсем запущен, что с одного раза меня не отмыть, что она мне еще покажет что такое хороший уход и что я у нее не пошалю... С особенным удовольствием она приговаривала что у нее для таких нерях и хулиганов как я подготовлен специальный прием.
Извлекши меня как щенка из ванны, она насухо вытерла меня парой полотенец, игнорируя мое стеснение, особенное внимание уделив высушиванию головы. Затем она по быстрому причесала мне мои коротко постриженные волосы и, сняв крышку с круглой медицинской железной коробки, вынула из нее стопку того что правильно называется медицинской пеленкой. Я этого не знал и, чувствуя себя вдобавок не лучшим образом, практически засыпая, почти не отреагировал когда Валентина, сложив первую пеленку по диагонали, укутала ей мне голову как платком и, тут же, таким же образом, поверх первой, так же плотно и туго укутала второй пеленкой, закрыв мне лоб по брови, укутав щеки, горло и завязав концы за шеей. В памяти осталось лишь гудение ее голоса о каких-то стандартных для всех правилах, о том что доктор прописала укутывать голову, а доктора, мол, надо слушаться.
В общем уснул я прямо на той кушетке где Валентина мной занималась, а проснулся... чувствуя что как-то уж слишком плотно простыни и одеяло вокруг меня обернулись, а вскоре обнаружив что оказался в каком-то коконе и что мои руки прижаты к туловищу по бокам, что я... спеленут простынями и одеялом в белом пододеяльнике, что голова укутана платками, что рот залеплен широкой полосой лейкопластыря, что у кровати больничной где я лежу, подняты решетчатые бортики. В панике я задергался, высвобождая руки, раскачиваясь из стороны в сторону кровать, сопя от натуги носом и мыча в панике залепленным ртом. Тут же, впрочем, единственный бинт-завязка где-то на уровне талии сдерживавший конверт одеяла, ослаб и развязался, а еще через несколько секунд я высвободил из пелен руки и, разворачивая на себе этот кокон, выскочил из кровати.
На этом меня и застала Валентина, пришедшая в мою палату, оформленную кстати в виде изолятора, с закрашенными белой краской окнами дверей и окнами на улицу. Поймав меня за шкирку (я оказался одет в белую ночную рубашку с подолом до пят, высоким воротником и длинными рукавами), она не дала мне возможности снять со рта лейкопластырь и освободиться от платков, щедро награждая меня подзатыльниками. И, конечно, ругала от всей души, высказываясь в том смысле что я пользы своей не понимаю, что мне надо в тепле и в покое лежать и что если я буду так ее труды переводить, то в следующий раз она мне даст ремня. Из дальнейшей лекции следовало что доктор (какой доктор, если она была одна..?!) прописал мне пару дней лежать как можно более тщательно укутанным и что пеленание в этом случае - самый надежный вариант, как в том числе и платки для укутывания головы.
Я же озаботился необходимостью побыстрее добраться до туалета и она сумел-таки это понять по моему виду, внезапно сменив гнев на милость и одобрительно заметив, что обписывать свои простыни она мне не позволит. Отлепив же со рта моего лейкопластырь она и его объяснила тем что так... доктор велел, ибо мне теперь говорить нельзя пока горло не вылечится.
Так же одобрительно ворча она, заведя мне руки за спину, связала их в кистях очередной медицинской пеленкой, свернутой в широкую ленту, как наручниками. И, потащив за собой, отвела в туалет, где задрала мне подол рубахи до пояса и усадив как девчонку на толчок, с интересом наблюдала как я справлял нужду. Тут же, при мне, приготовила очередную клизму и, щедро смазав ее наконечник вазелином, вскоре устроила меня на кушетке, придерживая за связанные руки в течение последовавшей процедуры. Затем, опять же, помогла устроиться на толчке, а дождавшись пока я закончу, не колеблясь вытерла мне низ используя очередное полотенце и, поправив на мне рубашку, повела обратно в изолятор.
Попавшийся нам навстречу пацаненок лет двенадцати, забежавший в медпункт по какой-то нужде, увидев меня в таком виде и явно приняв за девчонку, над чем-то засмеялся, а я чуть не умер от страха, представив что он может меня позже узнать...
В общем, в изолятор я сам аж забежал, а довольная Валентина, опустив борта кровати и перезастелив по-новой одеяло и простыни, уложила меня поверх и, для начала, залепив мне рот лейкопластырем, очередной пеленкой связала мне в щиколотках ноги прямо поверх подола ночной рубашки. Затем она развязала мне руки из-за спины, связав тут же их таким же образом но уже спереди. Затем, умело и тщательно, она одной простыней, поверх которой я лежал по диагонали, спеленала мне ноги, укутав вместе с руками до уровня локтей. Другой простыней, завернув сначала левую часть простыни вокруг тела и плотно подоткнув по ее под меня, затем подвернув снизу наверх излишек почти до уровня колен и перекрыв его оборотом правой половины простыни, внатяжку, подоткнув соответствующе, она спеленала мне те же ноги поверх первой простыни. Третьей простыней, сюсюкая надо мной о том как мне сейчас станет удобно и хорошо, Валентина замотала верхнюю часть моего туловища, плотно припеленав мне руки к туловищу, укутав внатяжку от шеи до колен. Следующей простыней, оборачивая в тугой конверт, она еще раз завернула меня, укутывая с ногами и по шею, а пятой обмотала меня, расположив поперек нее, от колен до головы, так что ей еще пришлось эту простыню отгибать от моего лица.
Поверх, в плотный конверт, она укутала меня одеялом в белом пододеяльнике. В этот раз Валентина завязала этот получившийся кокон на уровне шеи и колен многочисленными оборотами широкого бинта, который я в одиночку уже не смог бы ни ослабить, ни разорвать.
Я уже более-менее привык к такой ситуации, панически боясь лишь того что кто-нибудь из мальчишек и девчонок случайно узнает о том в каком виде я здесь лежу. А так я даже нашел что в таком положении, даже при ощущении полной беспомощности, лежать довольно удобно и вообще я нашел что этакие условия меня явно возбуждают.
Валентина же, выходя из палаты, заперла ее на ключ. Вернулась она вскоре с металлическими мисочками с завтраком и... детской бутылочкой с соской, полной молока. Освободив мой рот от лейкопластыря она, пристроив меня поудобнее в полусидящее положение и по-прежнему сюсюкая как над младенцем, принялась кормить меня с ложечки сначала творожной массой, а затем весьма вкусно приготовленным картофельным пюре, после каждой второй ложки поднося к моим губам соску бутылочки чтобы я мог запить.
Накормив же и напоив меня Валентина, вытерев мне салфеткой рот и залепив его снова, уложила меня и, подняв бортики кровати, вышла по делам, обещав наведаться через несколько часов и заперев дверь на ключ.
До конца пионерлагерской смены оставалось еще две недели...
Написал несколько лет назад: Dryoma (Женя)
Это сообщение отредактировал ΩOMEGA - 28-06-2010 - 21:50
Всего фото в этом сете: 3. Нажмите для просмотра.
Всего фото в этом сете: 2. Нажмите для просмотра.
Всего фото в этом сете: 21. Нажмите для просмотра.
Человечка можно пеленать надолго,например,на всю ночь :-)) Только при этом важно соблюдать ряд важных правил,таких как,постоянно менять местоположение человека,не давать затекать ручкам-ножкам...то есть,требуется постоянно поворачивать...и следует избегать перегрева...проблемы весьма серьезной...
Человек ,когда потеет значительно,теряет большой количество калия,что в свою очередь может привести к нарушению работы сердца...поэтому необходимо давать пить пеленаемому и желательно не просто водичку,а минеральную водичку,богатую калием и магнием ))))
| QUOTE (yasama @ 15.05.2010 - время: 23:00) |
| Ну вот все предыдущие посты побудили меня к написанию ответа )))) Человечка можно пеленать надолго,например,на всю ночь :-)) Только при этом важно соблюдать ряд важных правил,таких как,постоянно менять местоположение человека,не давать затекать ручкам-ножкам...то есть,требуется постоянно поворачивать...и следует избегать перегрева...проблемы весьма серьезной... Человек ,когда потеет значительно,теряет большой количество калия,что в свою очередь может привести к нарушению работы сердца...поэтому необходимо давать пить пеленаемому и желательно не просто водичку,а минеральную водичку,богатую калием и магнием )))) |
на фотках вот
Хостинг фото
Всего фото в этом сете: 8. Нажмите для просмотра.
| QUOTE (yasama @ 15.05.2010 - время: 23:00) |
| Ну вот все предыдущие посты побудили меня к написанию ответа )))) Человечка можно пеленать надолго,например,на всю ночь :-)) Только при этом важно соблюдать ряд важных правил,таких как,постоянно менять местоположение человека,не давать затекать ручкам-ножкам...то есть,требуется постоянно поворачивать...и следует избегать перегрева...проблемы весьма серьезной... Человек ,когда потеет значительно,теряет большой количество калия,что в свою очередь может привести к нарушению работы сердца...поэтому необходимо давать пить пеленаемому и желательно не просто водичку,а минеральную водичку,богатую калием и магнием )))) |
Меня мамочка на ночь всегда молочным кормит, тёплое молоко так успокаивает!!! ))
А ночью у неё всегда в бутылочке чаёк есть, и при каждом моём капризе, я всегда чувствую как мою пустышку заменяет соска с ароматным напитком, пью я немного, но эти глотки приносят мне огромное удовольствие и я засыпаю ...
вот
| QUOTE (аркада @ 18.06.2010 - время: 01:48) |
| хочется с кем нибудь пообщаться но не знаю с чего начать может кто подскажет |
Можешь пообщаться со мной :) Стесняешься тут - пиши в личку.
| QUOTE (аркада @ 18.06.2010 - время: 01:48) |
| хочется с кем нибудь пообщаться но не знаю с чего начать может кто подскажет |
привет!!!! заходи на контакт ру,там есть с кем пообшатся
Буду рада пообщаться и обсудить важные моменты этого увлекательного процесса :-))) Подскажу советом со стороны пеленающей ))))не стесняться,ежели что писать в приват :-))
Это сообщение отредактировал yasama - 20-06-2010 - 17:36
Наконец-то отдых! - мелькнуло в её враз затуманившейся сладостной дрёмой голове. Однако и сейчас Иришке не удалось отдохнуть. Ведь она совсем забыла про их с медсестрой Наташей излюбленную игру. Зато не забыла о ней Наташа! Едва Иришка оказалась распростёрта на прохладной сверкающей резине, так предусмотрительно расстеленной на кушетке, как медсестра тут же начала ловко и нежно пеленать подругу в это тонкое и упругое оранжевое полотнище.- Ах ты моя маленькая! Совсем-то слабенькая ты у меня стала! Сейчас, сейчас мамочка тебя запеленает и даст тебе сисю! - заворковала Наталья, склоняясь над подругой.
Иришка ощутила, как тончайшая, восхитительно похрустывающая резина стремительно обвивает под Наташиными ловкими руками её тело, снова лишая свободы её руки и ноги, и слабо забилась, пытаясь протестовать, но скорей формально, чем всерьёз. Да и опоздала она с протестами, ведь Наташа действовала со скоростью и сноровкой опытной паучихи, моментально опутав и плотно спеленав всю свою жертву упругой резиновой пеленой, словно муху паутиной. Иришка и охнуть не успела, как уже оказалась в тугом коконе из блестящей оранжевой резины, и теперь только её голова торчала снаружи. Пленница по-прежнему лежала на спине, но сейчас могла лишь слабо и беспомощно извиваться и хныкать, ощущая такое привычное, быстро нарастающее возбуждение от своего нового пленения и от шороха гладкой прохладной резины, нежно, но плотно сомкнувшейся вокруг её тела. Резиновая "пелёнка" плотно припечатала к бокам руки, а ноги стянула воедино, нежно и как-то очень сексуально их сжав. Конечно, из этого ласкового плена можно было бы, вероятно, легко вырваться, только делать этого Иришке совершенно не хотелось! И с каждым мгновением всё меньше!! Наташа нежно обняла свою "жертву" и прижала к себе, ласково гладя сквозь тонкую резину туго спелёнатое тело. Слабо трепыхающаяся в своём резиновом свёртке Иришка почувствовала себя совсем уютно. Затем ей в нос ткнулась обтянутая резиной грудь, и Ира привычно потянулась к ней губами.
- Хорошо, что для работы язычком и губами не требуется больших усилий! - подумала она, ощущая, как быстро затвердевает, проступая сквозь резину платья, сосок подруги, - Боже, ну отчего мне всё это так приятно? Ну я же снова хочу, о-о-о! Как же мне приятно чувствовать эти ласковые и добрые Наташины руки сквозь спеленавшую меня тонкую резину! О-о-о!
Подруги слились в объятьях, постанывая всё громче и сладострастней. А ещё через несколько минут девушки уже расслабленно отдыхали после бурного финала. Ириша так и осталась лежать плотно запелёнатой в гладкую оранжевую резину. Её обтянутое тонкой лоснящейся резиновой плёнкой тело выглядело так эротично, что у Наташи рука не поднялась развернуть свою очаровательную пленницу. Тончайший латекс идеально облегал запелёнатое в него, заметно постройневшее тело, так надёжно пленённое, но при этом казавшееся таким обнажённым и доступным! Но теперь уже сил на игры у Ирины, казалось, не было совсем. Но именно - казалось! Когда Наташа всё же решилась попытаться распеленать Иришку, и напоследок нежно обняла стянутое тонким латексом тело подруги, перед тем как её освободить, та уже снова вся трепетала от вожделенья и сразу потянулась, похныкивая, поцеловать затянутую резиной грудь подружки. Разве могла Наташа отказаться от такого предложения? И снова девушки слились в любовном экстазе! Чтобы не идти по третьему кругу, после повторного оргазма Наташа безжалостно распеленала ненасытную Иришку,
- Оу! Это для меня что-то новое! Как это приятно, лежать вот так, словно большой младенец, пеленаемый такой заботливой мамой! Мамой в таком вот красивом резиновом белом халатике. О-о! Особенно когда ловкие и нежные руки пеленают тебя в такой восхитительно гладкий прохладный латекс! О-о-о! - Ириша ещё немного полежала, расслабившись, наслаждаясь ощущением смыкающейся вокруг неё гладкой резины. По мере того, как широкая резиновая простыня всё туже упеленывала её тело, делая его всё более и более беспомощным, она ощутила новую волну охватывающего её сексуального возбуждения.
- Эй! Стоп! Я же не хотела снова возбуждаться! Снова заниматься любовными играми? У меня же на это сил нет! - Ира слабо и весьма запоздало попыталась оказать медсестре сопротивление, но сразу поняла, что сопротивляться уже слишком поздно. Да и не хочется ей уже по настоящему освобождаться из этого нового, какого-то ласкового и уютного, упругого резинового плена! Медсестра успела завершить свою работу, и теперь Иришкино тело по всей его длине было туго спелёнато холодным скользким латексом. Ноги были плотно стянуты вместе, руки туго прибинтованы эластичной резиной к бокам. Всё, как полагается, когда пеленают грудных детей! Только здесь "дитём" была взрослая, и весьма сексуально возбуждённая девушка, а "пелёнка" была из непроницаемой гладкой резины! - О-о-о! Но как же это мне приятно - снова оказаться беспомощной пленницей! Снова всю меня сжимает эта упругая гладкая резина. Как же мне это нравится-то! О-о!! - столь внезапно для себя превратившись в абсолютно беспомощный ярко-оранжевый резиновый кулёк, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой, Ириша сладострастно заворочалась в восхитительно поскрипывающей вокруг неё резине, нежно стянувшей всё тело и, ощутила растущий приступ возбуждения. На это явно и рассчитывала коварная медсестра.
- Ну что, моя маленькая? Соскучилась уже? - засюсюкала она, - Не плачь, маленькая, сейчас мама тебе сисю даст! - Она стала гладить и ласкать Иришкино тело, отчётливо проступающее сквозь стянувший его блестящий оранжевый латекс. Затем прижала тугой резиновый свёрток к себе и сунула Иришке в рот свою немаленькую мягкую грудь, туго обтянутую скользкой белой резиной.
- Да что же я делаю? Мамочки! Но как же мне хорошо-то! О-о! - Иришка инстинктивно приоткрыла рот, она прямо сквозь гладкую резиновую преграду платья стала посасывать и лизать выпирающий твёрдый сосок, ощущая в себе растущее возбуждение. Медсестра тоже сладко постанывала, ей явно доставляло огромное наслаждение изображать "кормящую маму". И несомненно, ей очень нравился беспомощный, крепко-накрепко спелёнатый скользкой резиновой пелёнкой "младенчик". И очень скоро вместо туго затянутой в белую резину пышной груди в пределах досягаемости язычка пленницы снова оказалась влажная киска медсестры. Иришка к этому моменту уже конвульсивно содрогалась, почти достигнув оргазма в своём тугом, сексуально шелестящем при каждом движении свёртке из лоснящейся ярко-оранжевой резины. Впрочем, она не забывала обрабатывать язычком и клитор подружки. Так что очень скоро обе подруги насладились бурным финалом, третьим за последний час. Теперь они обе утомились, да и остатки краски пора было смывать с волос. Если бы не это, Иришка так и уснула бы в этом уютном резиновом свёртке, она чувствовала себя в своих резиновых пелёнках очень комфортабельно, и ей совсем не хотелось покидать эту мягкую, нагревшуюся и тихо шелестящую при её движениях оранжевую резину. Да и Наташа очень неохотно распеленала свою пленницу, было заметно, что она, несмотря на утомление, ещё не наигралась в "маму и дитя", что явно обещало скорое продолжение игры. Выпроваживая новоявленную блондинку из кабинета, медсестра игриво ей шепнула:
- До встречи - завтра! Агу-агу! - и многозначительно подмигнула.
| QUOTE (ВарежкаСПБ @ 22.06.2010 - время: 16:37) |
| не думаю, что в латексе уютно! тело не может отдавать влагу, температура увеличивается. врядли уснешь то! - другое дело - одеялки и голова закутанная в пуховый платочек.. |
кому как
